Математика традиционно считается одним из самых сложных школьных предметов. Дети зубрят таблицу умножения, тренируются делить и умножать, выполняют шаблонные действия по образцу. Часто всё это кажется сухим и формальным, не связанным с реальной жизнью. Поэтому многим сложно увидеть, как математика может быть частью космического образования, о котором мы говорим в Монтессори-классе 6–12.

Сидит старик у обочины и смотрит на дорогу. Видит: идет человек, а за ним еле поспевает маленький мальчик. Человек остановился, велел ребенку подать старику воды и дать кусок хлеба из запасов.

– Что ты тут делаешь, старик? – спросил прохожий.
– Жду тебя! – ответил старик. – Тебе ведь доверили этого ребенка на воспитание?

– Верно! – удивился прохожий.
– Так бери с собой мудрость:

Если хочешь посадить человеку дерево, посади плодовое деревцо.
Если хочешь подарить человеку лошадь, дари лучшего скакуна.
Но если доверили тебе ребенка на воспитание, то верни его крылатым.

– Как я это сделаю, старик, если сам не умею летать? – удивился человек.
– Тогда не бери мальчика на воспитание! – сказал старик и направил взор к небу.

…Прошли годы.

Старик сидит на том же месте и смотрит в небо.
Видит: летит мальчик, а за ним – его учитель.
Они опустились перед стариком и поклонились ему.

– Старик, помнишь, ты велел мне вернуть мальчика крылатым. Я нашел способ… Видишь, какие крылья у него выросли! – гордо сказал учитель и ласково прикоснулся к крыльям своего воспитанника.

Но старик дотронулся до крыльев учителя, приласкал их и прошептал:
– А меня больше радуют твои перышки…

Шалва Амонашвили. Педагогические притчи.

Написана В. Ливингстоном Ларнедом. Оригинальный текст Father forgets считается подлинной классикой американской журналистики.

"Послушай, сын. Я произношу эти слова в то время, когда ты спишь; твоя маленькая рука подложена под щечку, а вьющиеся белокурые волосы слиплись на влажном лбу. Я один прокрался в твою комнату. Несколько минут назад, когда я сидел в библиотеке и читал газету, на меня нахлынула тяжелая волна раскаяния. Я пришел к твоей кроватке с сознанием своей вины.

Я был погружён в работу за компьютером, когда моя двухлетняя дочка Уиллоу подошла к столу и схватила пачку фотографий, которые я по неосторожности оставил на виду. Это были снимки нашей старшей дочери с подругой, их прислала мама подруги. Заменить эти фото было бы сложно, если не невозможно.

Зная, что на её этапе развития «посмотреть фотографии» значит также согнуть, раскрасить или порвать их, я испугался и вскочил со стула, чтобы спасти снимки от маленького урагана.

Рассказывает Баканова Елена Сергеевна (К.ф-м.н., психолог, член AMI, член Montessori Europe, лектор курса 0-3 AMS  в EMMTA (Пекин), лектор курсов «Монтессори-педагогика с позиции генетики, нейрофизиологии и изменений в обществе» и «Психология 0-3» в МИМП

Перевод текста Софии Картер

Монтессори-педагог: сердце и душа Монтессори-класса

Монтессори-педагоги специально обучены вести детей так, чтобы уважать их индивидуальный путь развития. В отличие от традиционной школы, где учитель является основным источником знаний, Монтессори-педагог выступает скорее как проводник и помощник.

Джиллиан было всего семь лет, однако ее будущее уже оказалось под угрозой. Ее успеваемость в школе была просто отвратительной. Джиллиан с опозданием выполняла задания, ее почерк был ужасен, а результаты контрольных – удручающие. Кроме того, девочка отвлекала от занятий весь класс: то шумно ерзала на месте, то глядела в окно, вынуждая учителя прерывать урок, чтобы вновь привлечь ее внимание, то мешала своими выходками сидящим вокруг нее детям. Джиллиан все это не особенно волновало: она привыкла, что взрослые делают ей замечания, и действительно не считала себя трудным ребенком, – однако учителя были обеспокоены. Ситуация достигла апогея, когда руководство школы написало письмо ее родителям.

Два года назад моя Олеська закончила школу. И не стала никуда поступать. 

Всего два предложения, два факта. А сколько за ними трагедии! Причем не моей, не Лесиной, не нашей семьи вообще. Трагедии посторонних людей. 

Знакомые, друзья, коллеги, родственники задавали один и тот же вопрос: "Где дочка учится?". А услышав, что пока нигде, начинали закатывать глаза и заламывать руки, словно произошло что-то страшное и непоправимое. Меня стыдили все, кому не лень: как же так, ты безответственная мать, ты не думаешь о будущем ребенка! 

А я-то как раз думала. Просто к концу 11 класса стало ясно, что Леська не знает, кем хочет быть. То ли продюсером, то ли психологом, то ли самолетики из бумаги клеить. Вот не знает и все тут. Поступать только ради диплома, чтобы "корочка" была? Просиживать штаны в университете ради галочки в графе "высшее образование? 

Мы семьей решили, что поступление надо отложить. Дать Лесе возможность нащупать то, чем захочется заниматься, пусть не всю жизнь, но хотя бы значительную ее часть. Попробовать работать – везде, где будет интересно, примерить на себя разные профессии. 

Ни для меня, ни для нее это решение не было чем-то тяжелым и вымученным. Олеся год жила и училась в Германии, в гимназии, выиграв грант культурного фонда. 

Так вот у немцев это вообще обычное дело – дети после школы берут год или два на "подумать". Занимаются волонтерством, путешествуют, пытаются услышать себя, методом проб и ошибок найти свое призвание. 

Это год передыха, когда над тобой ничего не висит, ничего не давит. Ты можешь спокойно раздумывать и, например, готовиться к экзаменам без лихорадки, спешки, нервных срывов и ведра валерьянки.

Леська в вуз не пошла. Съездила отдохнуть в Питер, потом создала свое агентство с мастер-классами, затем вышла на работу, нащупала то, что "прямо мое, мама!". Параллельно занималась разными клеевыми проектами, сбывала мечты – побывала, например, в Корее, на которую сама и заработала. И кайфовала. 

Ее лучшая подруга-медалистка поступила туда, куда сказали родители. Работать по этой специальности она вряд ли будет – не ее выбор, так было надо, чтобы все были довольны. Вторую одноклассницу пихнули на платное, лишь бы училась, не болталась без дела. 300 тысяч в год. Факультет выбирал папа: тот, где дают модную "хлебную" профессию. Эта девочка уже тоже понимает, что это образование ей не нужно, но и бросить не может. Зато обе уже два года учатся. Родня и окружение спокойно. 

Мои же знакомые причитали: "Девочка теряет год!". Я впадала в ступор, когда меня кто-то начинал отчитывать за Леськину неучебу. 

Сначала пыталась объяснять, иногда даже ловила себя на оправдывающихся интонациях. Потом однажды прервала приятельницу простой фразой: "Зато у нее международный проект, великолепный опыт и зарплата выше твоей ровно в два раза". Она обиделась. Зря, я так, наверное, но нужно было как-то защищаться. 

В этом году Леська поступила. Будет получать ту профессию, которая ей действительно нужна, – она уже знает точно, что хочет заниматься продюсированием и организацией крупных мероприятий. Вчера обмыли ее студенческий билет. 

Мы никуда не опоздали. Мы просто едем в том темпе, какой нам комфортен. И, главное, туда, куда нам надо.

--    

Ольга Киц-Ковязина

Подготовили для вас осенние идеи для среды в класс 3-6